Мой отец, Сафаргали Мухаметович Султанбеков, родился в семье середняков Мухамета и Рахимы в 1905 году, когда поспевал рожь, в деревне Левашева Аргаяшского кантона.
Тогда по стране свирепствовали страшные болезни. Сафаргали заболел оспой, болезнь повлияла на глаза. Одна старушка, соседка, закапала ему какую-то жидкость (ее называли загефран), оба глаза у мальчика вытекли. С трёх лет он остаётся слепым. Сначала научился самостоятельно ходить по дому, потом стал выходить на улицу, общаться со сверстниками. Стал побольше, со сверстниками начал ходить в медресе. Мулла учил детей арабским буквам, читать, писать и молитвам. Он слушал и запоминал. За огородами была большая поляна, а дальше лес. Уходил на поляну, нюхал цветы, травы, когда поспевала клубника, собирал ягоды. Слушал как шумит лес, поют птицы. Было больно, что он не видит этот прекрасный мир.
Опора семьи
В д. Метелева жил брат матери. Он часто приезжал в гости, а родители ездили к ним. Дядя был старый, хорошо играл на курае и научил этому Сафаргали. А он быстро схватывал и научился играть даже лучше дяди. Скоро о слепом мальчике — музыканте узнала вся округа. Богачи приезжали на тройках и увозили его. Справляли свадьбы, друг друга звали в гости, пировали по три дня. Тогда водки было мало, только богатые могли позволить себе купить бутылку, обычно варили бузу. Я спрашивала отца: «А ты где ты там сидел?» Он отвечал: «Тогда были длинные лавки, на них лежали кучи подушек, Меня посадят на них, и я играю». После праздника кураиста погрузят на тройку или тележку с мешком зерна или муки, привозят домой. Вот так он стал помощником семьи. Вырос самостоятельным: дрова рубил, навоз убирал, прибивал, ремонтировал.
В семье родились ещё два мальчика (Хужа и Харун), дочка Накия. Но мать в тридцать три года заболела и умерла. Дети остались сиротами. Накию выдали замуж за муллу, они жили на станции Ишалино. А в 1917 г. грянула революция. Накию с мужем отправили в Сибирь с конфискацией имущества. Апай умоляла, писала, чтобы её забрали обратно домой. Как мой слепой отец нашёл ее, как доехал? Привёз сестру обратно одну. Начался голод. Отец уехал в Уфу. Там устроился на работу на радио, стал играть на курае и на радио, и на базаре. Когда появлялись деньги, набирал продукты, ехал домой, ведь родные голодали. В Уфе он познакомился с моей будущей мамой, она с сестрой тоже в поисках еды приехала в город. Мама рассказывала, что он стоял у прилавка, хорошо одетый, в туфлях, стройный, даже не сразу поняла, что слепой. Позже встретились на базаре. Отец играл на курае так красиво, что влюбилась, они поженились, вдвоём уехали домой.
Под лавиной испытаний
В деревне было очень плохо. Еду, которую привёз отец, кто-то украл. Дедушка пошёл пешком в Аргаяш, найти какую-нибудь еду детям. На обратной дороге упал и умер. Умерла и маленькая сестрёнка Факия, вынужденная от голода есть овечий навоз. Остались пятилетний Харун и Хужа, семи лет. Отец с мамой ездили по клубам района, ставили концерты. Мама забеременела, уехала в свою деревню Левашева, по- старому Хужа. Отец опять уехал в Челябинск, играл на базаре, в поездах, собирая милостыню. На эти деньги покупал продукты и ехал домой. Со станции Касарги шёл пешком до Левашева.
В один из таких походов натёр ногу, она распухла, болела. В Аргаяше ему поставили диагноз гангрена и отрезали ногу ниже колена. А семью надо кормить. Харуна и Хужу увезли в Аргаяш, в детский дом. Они там жили недолго, сбежали, пешком вернулись домой. Как только нога немного зажила, отец смастерил себе протез из деревяшек и учился ходить. А братишек опять сдали в детский дом. Старший вновь сбежал, а младший остался. У мамы рождались дети и умирали от разных болезней. Умерли три сына и трёхлетняя дочь.
Когда началась Великая Отечественная война, Хуже было 16 лет. Вскоре его призвали, он был ранен в ногу и вернулся домой. Младший брат получил профессию, женился, начал работать комбайнёром. Я родилась в т1944 году, за мной ещё три сына. Подрастая стала с отцом путешествовать по городам на поезде. Он играл, а я за ним ходила хвостиком. Нас часто с базара забирала милиция, держали до вечера и отпускали. За Зеленым базаром жила знакомая и мы шли к ней. Отец знал в городе каждую остановку, предупреждал: «Готовься, сейчас выходим».
Дружба с Зайнуллой Расулевым
Он был феноменальным человеком, в таком большом городе знать улицы, остановки, находить, где живёт тот или иной знакомый, а их у него было немало. Мы ездили с ним в Уфалей, там жила его дальняя родственница. Еще до революции отец ездил в Троицк, дружил с Зайнуллой ишаном. Много интересного узнавал у него, вспоминал многие молитвы, которые выучил в детстве, учил новые. Зайнулла ишан любил слушать его музыку, отец знал много мелодий. Когда мы жили в Левашева, он участвовал в концертах, конкурсах. Победителей отправляли затем в Челябинск, отец всегда занимал первое место. У него было много грамот, но они не сохранились. Играл отце и на сабантуях.
В 1957 году мы переехали в мамину деревню Норкино, недалеко от Аргаяша. Отцу было ближе отсюда ходить до станции Аргаяша, всего четыре километра. Мы были всегда обуты, одеты и сыты. У нас всегда на подворье были животные: сначала козы, потом корова, отец держал даже лошадь, которую сам запрягал и распрягал. Мы даже не вспоминали, что он слепой, потому, что он всё делал сам. Однажды к нам зашли врачи из Аргаяшской больницы и стали проверять его глаза: открыли, а там ничего нет, что-то белое.
Сила молитвы и музыки
Молитвы отца помогали людям. В деревне Левашево есть речка, в которой тонул восьмилетний мальчик. Его спасли, но он заболел эпилепсией. Родители позвали отца. Он неделю молился над ребенком и помог. Ещё один случай произошел в Норкино, Поднялся вихрь такой силы, что глаза женщины засыпал песок, она ничего не видела. Отец три дня читал молитвы, зрение вернулось. Таких случаев было много. Люди в благодарность дарили баранов, давали деньги. Я тоже часто болела, он своей молитвой всегда меня вылечивал.
Когда отец постарел, то перестал ездить на поездах, играть на базарах. Получал пенсию восемь рублей. Когда появились телевидение, магнитофоны с кассетами, его пригласили выступить на телевидении. Но когда он приехал, ему отказали, сказав, что плохо выглядит и одет. Именно тогда стали приглашать отца домой те, у кого были магнитофоны, чтобы записывать его музыку. У кого-то остались эти записи, его музыка живёт в сердцах. Отец заболел онкологией и в апреле 1986 года умер, похоронен в д. Аракаево. Через год умерла и мама, тоже из-за той же болезни, похоронена там же. Спите спокойно, мои дорогие.
Вместо эпилога
Вспомнила один случай. Это было в Левашева. Магазина в деревне не было, и меня послали в магазин в Медиак. Мы пришли, а он закрыт. Я от нечего делать стала ходить вокруг и нашла три рубля бумажкой. Долго думала, что мне купить на них? Купила настенные часы с кукушкой. Принесла домой, а время определять никто не умеет. Отец не видит, мать неграмотная. Пригласили соседа. Он научил отца, как пальцами определять часы и минуты. Кукушка куковала часы, а отец пальцами узнавал минуты. Потом и меня научил. Часы эти служили до старости. По ним отец узнавал время намаза, во время рамадана они с мамой постились. Она вставала до рассвета, пекла блины, а мы тоже поднимались, чтобы их поесть.
Сейчас в районе учат детей играть на курае. Хорошо знаю преподавателя из Аязгулова Ильгама Ягафарова. Он учит ребят, они занимают первые места на конкурсах в Уфе. Отец оставил много старинных песен. К нему приезжали из разных мест, записывали на магнитофон, потом перекладывали на ноты. Некоторые мелодии я помню до сих пор, словно слышу, как играет отец Колой кантон, Аргужу, Кара Юрга и другие. Спасибо ему, ведь он сохранил культуру башкирского народа.
Гельминур Изельбаева, с. Аргаяш
Фото из семейного архива
