Лёня рассказывал, как осенью собирали колоски в поле, заготавливали и сушили съедобную зелень, лебеду.
Как они, мальчишки, ловко забирались на вагоны с углем, стоящие на станции, успевали сбросить небольшое количество угля и на санках свозили все в барак, где жили такие же семьи, отцы которых воевали на фронте.В первый же день нашли для Лёни военную форму самого маленького размера. Увидев себя в зеркале в обмундировании, которое сидело на нем мешковато, Лёня успокаивал себя тем, что он теперь тоже участник грандиозных событий, происходящих в стране. Влившись в армейский уклад жизни, мальчик стал забывать чувство голода, привыкать к строгому режиму, выполнял посильную работу. Почти месяц прожил он с отцом. Когда из дома пришло письмо с немногословным текстом, решение было однозначным – нужно ехать домой. Отец снарядил сына в дорогу. В рюкзак сложил две булки хлеба, несколько банок армейских консервов, в старенькую фуфайку вшил немного денег. Мальчик ехал пассажирским поездом Челябинск-Магнитогорск.
В Карталах милиция сняла с поезда Лёню как беспризорного. Шагая вдоль поезда в сопровождении двух милиционеров, мальчишка обдумывал, что будет говорить в милиции. Раздался гудок паровоза, лязгнули колёса. Внезапно созревшая в голове мысль буквально толкнула Лёню под медленно трогающийся вагон. Успев перескочить на другую сторону поезда, он с ужасом увидел огромные колеса вагона, катившиеся уже в том месте, где он только что выскочил. Дальнейшие действия были чисто автоматическими: мальчишка успел схватиться за ступеньку, поручни вагона и заскочил в тамбур. Испуганный, запыхавшийся, он рассказал проводнице обо всем случившемся. Молодая женщина, войдя в положение, разрешила Лене доехать до его станции.
В вагоне было холодно. Сойдя с поезда, шагая к дому, он промерз еще больше − на улице, несмотря на начало марта, стоял трескучий мороз. Только радостная мысль, что сейчас он увидит своих родных и как единственный мужчина в доме обеспечит их небольшим количеством продовольствия, немного согревала его. Встреча действительно оказалась радостной. Промерзший до костей мальчишка долго рассказывал о встрече с отцом и обо всех своих дорожных приключениях. Холодная комната в бараке, которая изредка отапливалась случайно доставшимся улем или кизяком, сейчас казалась уголком рая, ведь он был рядом с мамой и с сестрами, которые внимательно слушали его рассказ.
Три ложки мяса из вскрытой банки консервов, которую нужно было растянуть на несколько раз, придавали необычайный вкус наспех приготовленной похлебке. Блестящие глаза матери и сестер, звонко стучащих железными ложками, зачерпывающих суп, выражали благодарность. Чувство гордости и мужского достоинства, которое переполняло сейчас десятилетнего Леню, делало его лицо серьезным и озабоченным предстоящими делами. И от этого именно сейчас он показался своей маме и сестрам совсем взрослым».
Алексей Иванович Сиротин родился 23 марта 1933 г. в казачьем селе Арси Нагайбакского района. Крещен в церкви 30 марта и получил имя Алексей в честь Алексеева дня. В 1934 г. семья переехала на станцию Буранную Агаповского района, где имелся большой элеватор. Практически всё детство и юность Алексея прошли на нем. Вероятно, это и определило дальнейшую судьбу юноши. В связи с переездом родителей на станцию Гумбейка он в 1950 г поступил в ремесленное училище №13 в г. Магнитогорске, окончил его по специальности «вальцовщик».
В октябре 1954 г. был призван в армию и направлен в Пермское авиационное техническое училище. После его окончания проходил воинскую службу в г. Приморско-Ахтарске. В 1957 г. вернулся в г. Магнитогорск и устроился на работу на ММК по специальности «вальцовщик». Буквально через год по состоянию здоровья был вынужден уйти с комбината, устроился на работу на элеватор станции Буранной. Работая здесь в течение восьми лет, прошел путь от простого слесаря зерносушилки до заместителя директора. В июле 1966 г. назначен директором Бродоколмакского хлебоприемного предприятия. Заочно окончил мукомольно-элеваторный техникум в г. Свердловске и с отличием высшие курсы в Москве. За 10 лет работы в Бродоколмакском хлебоприемном предприятии под руководством Алексея Ивановича было построено шесть новых кирпичных складов, которые были полностью механизированы, два больших авторазгрузчика, две зерносушилки на жидком топливе, подземный склад для жидкого топлива, двое 30-тонных автоматических весов. Были возведены новые корпуса конторы, лаборатории, столовой, караульного здания.
В 1976 г. его перевели на должность директора Аргаяшского элеватора, где он проработал 20 лет до выхода на пенсию. Был награжден в 1967 г. знаком Министерства хлебопродуктов РСФСР, в 1970 г. – юбилейной медалью «За доблестный труд» в ознаменование 100-летия В. Ленина. С 1973 по 1979 г. − трижды знаками «Победитель социалистического соревнования» Министерством РСФСР, в 1984 г. − медалью «Ветеран труда», а также множеством почетных грамот и благодарностей. Вместе с супругой Зоей Александровной вырастили и воспитали двух детей. Сын Олег − по специальности электрик, дочь Ирина − специалист Пенсионного фонда. В настоящее время растут два внука и две внучки.
14 августа 2019 г. в Аргаяше произошел пожар. Сгорело дотла здание элеватора. Для многих аргаяшцев, которые работали на этом предприятии (или здесь работали их родители), это событие стало маленькой трагедией. Ведь многие помнят, что построенная из бруса, скрепленная треугольными коваными гвоздями башня элеватора много десятилетий была визитной карточкой Аргаяша. В годы войны элеватор являлся стратегическим объектом. В 50-60-70 г. прошлого столетия предприятием руководили фронтовики, орденоносцы.
В уборочную здесь работали в три смены, урожай привозили со всего района. Машины, груженные зерном, выстраивались в длинную очередь за переездом. Над Аргаяшом стоял запах печеного хлеба и жареных семечек, разносился гул работающих сушилок. На огромной территории были свои клуб, столовая, душевые для сотрудников. Предприятие имело свое подсобное хозяйство, квартирный фонд, где жили работники элеватора. По мнению многих, расцвет элеватора пришелся на время руководства им Ивана Мироновича Дмитрина. С развалом СССР предприятие стало бесхозным. Многие инвесторы пытались его перепрофилировать, но никому это не удалось. И вот печальный итог – сооружение высотой 50 м, являвшееся историческим памятником, исчезло. Напрашивается горький вывод: что имеем, не храним.
Фото из архива семьи Крапивиных.
